Каждый, кто занимается Иисусовой молитвой, прекрасно понимает, какое великое значение имеет это всеобъемлющее делание для нашего спасения. Недаром знаменитый подвижник XVIII века преподобный Василий Поляномерульский говорил, что если все прочие духовные занятия подобны рекам, то умное делание подобно океану, в который все эти реки впадают. Но, говоря об умном делании, нельзя не сказать и о том приспособлении, которое помогает нам при этом занятии. Это приспособление было придумано святыми отцами — может быть, по откровению свыше, а может быть, просто благодаря тому, что их разум был очищен Божией благодатью. Я говорю о четках.

На первый взгляд, четки — это просто удобный предмет, с помощью которого мы совершаем счет при исполнении молитвенного правила. Обычно они состоят из ста узлов, и мы, прочитав определенное количество четок , понимаем, какую часть правила совершили. Конечно, четки имеют значение и потому, что напоминают нам о молитве: чтобы мы, держа их в руках, перебирая их узлы, не забывали о том, что должны непрестанно молиться. Однако, несмотря на это простое, очевидное назначение четок, можно усмотреть в них и символический, духовный смысл.

Когда новопостриженному монаху вручаются четки, то при этом произносятся слова, которые вы все хорошо помните: «Приими, брате, меч духовный, иже есть глагол Божий, ко всегдашней молитве Иисусове: всегда бо имя Господа Иисуса Христа во уме, в сердцы и во устех своих имети должен еси, глаголя присно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Здесь используется изречение из Священного Писания — слова апостола Павла. Четки называются в данном случае «мечом духовным». И это очень справедливое и мудрое сравнение, хотя апостол Павел и относил эти слова не к четкам, и даже не к молитве Иисусовой, а к силе христианской проповеди. Но ведь, занимаясь Иисусовой молитвой, мы также проповедуем слово Божие — самим себе проповедуем истину, заставляя подчиниться этой евангельской проповеди все свои душевные и телесные силы, поэтому здесь нет никакого противоречия. Действительно, четки, необходимые нам для совершения Иисусовой молитвы, изображают собой духовный меч, поражающий невидимых врагов. Все, более или менее внимательно, усердно занимающиеся молитвой Иисусовой, знают, что в ней мы не только каемся, просим у Бога милости, прощения наших грехов и вечной блаженной участи, но и в момент духовной брани, восстания на нас демонов, поражаем их молитвой, как неким мечом. Это настоящее оружие, с помощью которого мы обороняемся во время нападения врагов и сами наносим им удары.

Опираясь на это существующее в церковной традиции сравнение, дерзнем на то, чтобы отыскать в Священном Писании другие изречения и повествования, которые помогли бы нам раскрыть символический смысл этого удивительного святоотеческого изобретения. Прежде всего, их внешний вид приводит нам на память евангельское повествование о том, что сделал Господь наш Иисус Христос, когда, войдя в иерусалимский храм, увидел в нем торговцев скотом и менял. Иудейский храм, как вы знаете, состоял из дворов, находившихся под открытым небом, и только Святое, а также Святое Святых — то, что у нас сейчас называется алтарем, — располагались в отдельном здании. И Господь возмутился тем, что во дворе храма, где люди должны были молиться Богу, благоговейно предстоя перед Ним, они отвлекались от этого благочестивого занятия торговлей и общей суетой, совершенно неуместной для дома молитвы. Иисус Христос, сделав, как сказано по-славянски, бич от вервий (Ин. 2, 15), стал опрокидывать столы у менял и изгонять из храма и самих торгующих, и скот, который они продавали. Четки как раз и ассоциируются с этим бичом от вервий. Эта ассоциация, мне кажется, имеет довольно серьезное обоснование, потому что, молясь, мы действительно изгоняем из своего сердца, из своей души «торгующих» (то есть всевозможные пороки) и «скот» (то есть плотские страсти); тело же и дух человека, по учению апостола Павла, есть храм Божий.

Можно также найти некоторое сходство четок, точнее, их узлов, соединенных между собою, с узами, наложенными на Господа нашего Иисуса Христа, когда Он был взят в Гефсиманском саду. В этих узах Он был веден на беззаконный суд, на бичевание, уничижение и позорную смерть — распятие. Поэтому, занимаясь молитвой Иисусовой, мы должны с сокрушением вспоминать страдания Спасителя и стараться подражать Его смирению, проявленному в те страшные Страстные дни. И поскольку четки увенчиваются изображением креста, то, скорее всего, наше сравнение не напрасно и не искусственно, оно помогает понять значение и внутренний смысл, который заложен в этом прекрасном предмете.

Крест на четках оканчивается кистью — так называемым воскрилием. Четыре таких воскрилия носили на своих одеждах древние иудеи, эти кисти напоминали им о необходимости исполнения заповедей. И, безусловно, нам эта кисть также должна напоминать, что молитва сможет стать успешной, угодной Богу и достигнуть своей цели в том случае, если вместе с усердием в ней мы будем проявлять и ревность к исполнению заповедей. Но кроме того, эта кисть напоминает нам и о воскрилии ризы Самого Спасителя. Вы помните, как говорила себе кровоточивая жена: Если только прикоснусь к воскрилию риз Его, тотчас исцелею (см. Мф. 9, 21). И по вере своей она получила просимое: едва прикоснувшись к кончикам воскрилия на ризе Господа, исцелилась от кровотечения. Так и мы должны верить, что только, так сказать, прикосновением к благодати Христовой, как бы к некоему воскрилию ризы Его, мы можем получить исцеление от страстей, которые мучают нас. Конечно, если при этом мы будем иметь веру, подобную вере этой кровоточивой жены.

Кроме того, четки, имеющие 100 узлов, напоминают нам о сторичном воздаянии за наш молитвенный труд. Здесь можно вспомнить притчу Спасителя о сеятеле. Подобно тому как растение, выросшее на каменистой почве, не имея корня, увядает от солнечного жара, а проросшее в тернии заглушается им и погибает, так молитва, совершаемая неправильно, неразумно, не приносит человеку никакой пользы. Правильное же упражнение в молитве (а наиболее полезной и плодоносной для нашей души является именно непрестанная молитва Иисусова) можно сравнить со стократным плодоношением. Если мы будем заниматься этим деланием усердно, то получим плод во сто крат больший по сравнению с тем усердием, которое приложим.

Мы видим, что четки устроены в виде замкнутого круга, который безусловно, легко ассоциируется в уме с бесконечностью, в данном случае — с вечностью. Апостол Павел говорит: Видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4, 18). И четки, это гениальное изобретение святых отцов для помощи нам в занятии умным деланием, также изображают это невидимое вечное. Будучи внешне простым предметом, они отображают многие невидимые, возвышенные вещи, как бы обнаруживая их присутствие для нас во время молитвы Иисусовой.

Для чего я сказал столько возвышенных слов о таком простом предмете, как четки? Для того, чтобы возбудить в вас ревность к занятию нужнейшим, можно сказать, единственно необходимым делом для спасения нашей души. Ведь если даже четки символизируют такие возвышенные, глубокие и прекрасные понятия, то тем более сама молитва Иисусова весьма полезна для нашего спасения. А о том, что четки — это не просто механическое приспособление, говорит один очень интересный случай из жизнеописания глинского подвижника — иеродиакона Серапиона. Этот благочестивый, ревностный подвижник, всю свою жизнь избегавший посвящения в сан иеромонаха, несмотря на то что был достоин этого, просил, когда он скончается, три дня его не погребать. И когда он почил, братья увидели чудо: после своей кончины старец Серапион еще три часа перебирал четки. Если бы четки были всего лишь «вервицей», веревочкой в самом обыкновенном смысле слова, тогда этого чуда не произошло бы. Внутреннее состояние этого подвижника благочестия, старца Серапиона, было обнаружено лишь благодаря восхитительному святоотеческому изобретению.

Все эти сравнения я привел еще и для того, чтобы возбудить в вас любовное отношение даже к тем предметам, которые связаны, казалось бы, лишь внешне с духовным, умственным деланием. Я думаю, вы сами знаете, что иногда стоит только взять четки в руки, и молиться уже легче. Даже когда они просто намотаны на руку при занятии какой-то работой, они всё равно напоминают нам о молитве. Некоторые подвижники, уже достигшие состояния непрестанной молитвы, по-прежнему использовали четки, чтобы не отвлекаться от молитвы, значит, они помогают даже и весьма преуспевшим. То, что после смерти диакон Серапион три часа перебирал четки, говорит о том, что он, возможно, имел дар непрестанной сердечной молитвы, и это выразилось в таком необыкновенном явлении.

Молитва есть мать всех добродетелей, тем более молитва непрестанная. Упражняйтесь в ней усердно, никогда не ослабевайте в этом делании, не успокаивайтесь, если чего-то достигли, потому что для преуспеяния в молитве нет границ. Не унывайте, если ваше преуспеяние пока скромно, потому что и скромное как будто бы состояние на самом деле спасительно, оно в любом случае лучше, чем оставление молитвы, нерадение и душевная пустота. И помните, что вы непременно получите за свое усердие стократное воздаяние — если не в этой жизни, то в будущей.

Вопрос. Наверное, это нехорошо, что мы четки иногда надеваем на шею или наматываем на руку, надо стараться всегда их носить в руке?

Ответ. Если человек просто повесил четки на шею и стоит, засунув руки в карманы, то, наверное, это нехорошо. А если он так сделал во время послушания, чтобы освободить руки для работы, то, я думаю, это не страшно.

У меня был знакомый монах, который возмущался тем, что мы не просто носим четки, а молимся по ним. Я его как-то спрашиваю: «А для чего же четки нужны?» Он отвечает: «Они напоминают нам о святых отцах». Мне это удивительно было слышать. Но на самом деле многие так и считают, что четки — это часть монашеской формы: мол, они лишь должны быть намотаны на руку и больше никакого назначения у них нет. Но ведь даже из чина пострига любой человек мог бы сделать простой вывод о необходимости непрестанной молитвы. При постриге вместе с вручением четок нам дается заповедь о молитве Иисусовой, которую мы должны носить на устах, в уме и сердце всегда. Мы даем обет читать не каноны или псалтирь, а именно Иисусову молитву. И, как пишет святитель Игнатий, это «обязанность, от которой нет возможности отречься», равно как и от любого другого обета.

Вопрос. Меня однажды упрекнули в том, что я молюсь по четкам и тем самым не исполняю заповедь молиться тайно. Я не знала, что сказать.

Ответ. Ну а что же мы должны делать в храме? Повернуться спиной к алтарю и с кем-нибудь болтать, чтобы скрыть, что мы в храме молимся? Для чего тогда храм имеет особенную архитектуру, располагающую человека к молитве?

Заповеди о тайной милостыне, молитве и тайном посте, данные нам Спасителем, нужно понимать так: все это должно совершаться не в буквальном смысле скрытно от всех, а не тщеславно. Не всегда возможно тайно и подать милостыню, и молиться, и соблюдать пост. Настоятельница Леушинского монастыря игумения Таисия, беседуя с отцом Иоанном Кронштадтским, однажды спросила его: «Как понимать заповедь о добрых делах? Их ведь необходимо утаивать?» Отец Иоанн же ответил, что утаивать добрые дела надо прежде всего от своего собственного самомнения и тщеславия.

Тайно мы не можем совершить фактически ничего, редко когда предоставляется такой случай. Конечно, если такая возможность есть, то какое-либо доброе дело лучше сделать скрытно. Но утаить сам факт, что мы молимся, просто невозможно. Как мы его утаим? Как я, священник, должен скрывать свою молитву на службе? Если я буду удерживать свои чувства, чтобы они не прорывались наружу, то, скорее всего, и совсем их подавлю. Я их не только спрячу — я их уничтожу. Все будет скромно, смиренно, но молитвы-то не будет — одна скромность останется.

Я не говорю о том, что следует напоказ лить слезы, а то, пожалуй, кто-нибудь начнет себя щипать и плакать от этого, чтобы окружающие думали: «Вот какое у него покаяние…» Конечно, так поступать не нужно. Но нечаянные проявления чувств вполне возможны: допустим, выступили слезы. Да, лучше, чтобы этого никто не видел, но если ты стоишь на службе, то куда денешься? Например, когда авва Филимон стоял на службе, у него потоки слез лились на пол, и все возле него было мокрое. А у нас в Одессе был Христа ради юродивый, его звали Иван Петрович. Он тоже плакал во время богослужений, причем платком вытирал не слезы, а пол. Да, он вел себя так, что можно было счесть его за сумасшедшего, но таким образом этот человек смирялся. И как он должен был таить свое молитвенное состояние? В молитве человек должен быть дерзновенным. Повторю: что возможно и уместно, лучше держать в тайне. Но как нам скрыть то, что мы молимся, перебираем четки, пытаемся как-то сосредоточиться?

Вопрос. Что делать, если священник нашего храма не советует молиться по четкам? У меня было смущение: люди обращали внимание, спрашивали. Батюшка же объяснил мою молитву по четкам гордостью. Мне посоветовали сделать четки из десяти узлов, на палец. Но по таким четкам я буду путаться, сколько я прочитала; совсем же без четок в храме молиться труднее из-за рассеянности. Как быть?

Ответ. Мне кажется, гордость может быть от чего угодно и где угодно: и от четок, и без четок, и в храме, и на улице. По четкам молиться можно. Конечно, если мы молимся по четкам напоказ, чтобы окружающие видели, что мы чем-то от них отличаемся, то в этом есть гордость и тщеславие. Безусловно, так делать не нужно. Некоторые просто на руку четки намотают и уже думают, что совершают нечто важное. Для того чтобы не было лишних искушений, и люди немощные не соблазнялись, лучше действительно сделать маленькие четки. Ведь во время богослужения нам не нужно исполнять правило. В храме мы молимся Иисусовой молитвой, чтобы собрать наш ум и действительно участвовать в молитве: хорошо слышать службу, а не рассеиваться. В этом случае считать нет необходимости. А дома, при исполнении правила, можно пользоваться обычными четками.

Вопрос. Хорошо ли, что у нас в киоске храма продаются четки и их могут купить люди, мало знающие об Иисусовой молитве и неопытные в духовном отношении?

Ответ. Сами по себе четки — это ни хорошо, ни плохо. Но человек все равно должен подойти к какому-нибудь опытному священнику, взять благословение на занятие Иисусовой молитвой, получить соответствующие разъяснения. Лично я, когда миряне обращаются ко мне за таким благословением, советую им обязательно прочитать некоторые святоотеческие сочинения (как правило, творения святителя Игнатия) и только после этого благословляю. К тому же этот человек должен вести нравственную жизнь, соблюдать заповеди — тогда можно благословить молиться по четкам.

А Иисусова молитва, с четками или без четок, с одной стороны, всем одинаково полезна, с другой стороны, для всех одинаково опасна. Четки в этом смысле ничего не прибавляют и не убавляют. Разве что могут повредить человеку, если он будет их носить исключительно ради тщеславия.

Вопрос. Один человек мне сказал, что если кто-то приобретает четки, то он тем самым бросает вызов диаволу, показывая, что теперь намерен молиться молитвой Иисусовой. Это на самом деле так?

Ответ. Конечно же, диавол не такой глупец, чтобы, увидев, как человек покупает четки, сразу и испугаться. Допустим, держит человек в руке четки или намотал их себе на руку, — какое диаволу до этого дело? Пусть тот хоть митру наденет — ему-то что? Конечно, диавола это напугать не может. Но когда человек молится, тогда он действительно возбуждает гнев, ненависть и зависть диавола, и тот начинает на молящегося нападать.